...и рабы!
А как вы относитесь к классику русской СМ-литературы Федору Сологубу?
Лично на меня, еще в школе, он произвел большое впечатление.
Лет так через 300.
Я - небесное созданье,
ну а ты - мой грязный хам.
Пред тобою на коленях,
всё тебе сейчас отдам.
Пусть по жизни я наседка -
всёстараюсь, хлопочу.
Но с тобою я - конфетка.
Разверни - уже хочу.
Привязала жизнь накрепко -
узелочки да петля,
всех твоих фантазий грязных
воплощенье - это я.
Я - покорная рабыня,
от желаний вся горю.
Будь жестоким ты и сильным.
Будет больно - потерплю.
Тебя нежно обласкаю
язычком я - мне позволь.
Но считай удары смело,
мне приятна эта боль.
И пускай глаза мне щиплет
соль от пота и от слёз -
оставайся же колючим
и холодным как мороз.
Я с тобою забываюсь
как зовут и кем была,
и к блаженству устремляюсь
закусивши удила.
07 4 11г вечер
"Рабыня"
Позволь мне быть всегда твоей рабыней.
Позволь любить без корысти и лести.
Я спрячу глубоко в себе гордыню,
На пьедестал взойду беззвучия и смерти.
Бей, унижай, руками скинь в болото.
И сапогами по душе пройдись...
Ты знаешь, мне совсем не больно...
Ремнём с шипами к телу прикоснись.
Набрось на шею с силою удавку.
Души! Сильнее! Знаю, ты ведь это любишь.
Подсознанье изнутри стучит украдкой:
Зачем всё это? Ты себя погубишь!
Наверное, мы рассудка лишены...
Но ты мой Господин, а я твоя рабыня.
Безликий голос хрупкой тишины:
Лежать мы будем на одной могиле...
Позволь стопы твои и пальцы целовать..
И до рассвета нежностью обвить.
Как я, никто тебе не будеть позволять
Так рьяно, необузданно любить.
Ударь своей ладонью по щеке,
И слёзы скатятся солёною водой.
Через одежду - плетью по спине,
Чтоб кровь сочилась медленной струёй...
Прикуй цепями к батарее крепко,
Оковы на ноги надень. Я вся твоя.
Наш дом - моя пожизненная клетка,
Что разрывает мозг мой пополам.
Позволь мне быть всегда твоей рабыней...
Не знать свободы, только страх в глазах...
Лежать мы будем на одной могиле...
Зачахшие звездой на небесах...
© Hela
Это сообщение отредактировал Танука - 13-04-2011 - 13:55
Хочется схватить ее за волосы, посадить к себе в машину и сказать:
«Сиди тихо. Я буду тебя любить.»
И Она сядет.
И будет, как мышка наблюдать за моей любовью.
Но помогать мне не будет.
Наверное, еще злиться за волосы.
Но они у нее такие… Что хочется всегда держать в своей руке.
Я буду приносить ей любимую еду и наливать лучшие напитки.
Целовать каждую ресничку и считать, сколько улыбок она мне сегодня подарила.
Я буду гладить ее по спине, когда она, скрутившись, уснет возле меня.
Буду ждать все утро, когда она досмотрит свои сны.
Я куплю ей длинное изумрудное платье и еще тысячу других нарядов.
Я прочту ей лучшие стихи на разных языках.
Я отвезу ее в самые райские места на земле.
И я остановлю машину, когда она захочет купить сигареты.
И даже не пойду за ней, когда она больше не вернется.
А потом, я попытаюсь не убивать того человека, которому она скажет:
«Сиди тихо. Я буду тебя любить.»
Милые тематические мысли...))
Если белого мыша
взять и, бережно держа,
напихать в него иголок
Вы получите ежа.
Если этого ежа,
нос заткнув, чтоб не дышал,
Где поглубже, бросить в речку
Вы получите ерша.
Если этого ерша,
головой в тисках зажав,
посильней тянуть за хвост то
Вы получите ужа.
Если этого ужа,
приготовив два ножа…
Впрочем, он наверно сдохнет:
Hо идея хороша!
Шумит над Российской столицей
Предвыборных гроз дребедень.
И в здании бывших милиций
Крутой начинается день.
Здесь, грозен, в своём кабинете,
Полковник Ведмедьев сидит.
Сидит, за столицу в ответе,
И бдит он, и бдит он, и бдит.
А где-то в подземном вагоне,
Ивану Ведмедьеву в дар,
Шахидка Ибатова Соня
Готовит коварный удар.
Шахидская чёрная роба
И ножка в крутом сапоге:
Под ней водородная бомба
Пристёгнута цепью к ноге.
Но зорок полковник Ведмедьев
Он зрит через мглу и туман
Всё видит он в истинном свете,
Как в море крутой капитан.
Он видит пророческим взором:
На бомбе, а не на ведре,
Сидит, полицейским позором,
Красавица в чёрной чадре.
И вот он несётся, отважно
Покинувши свой кабинет,
Летит мимо девок продажных,
Ему предложивших минет,
Летит мимо нищих старушек,
Летит мимо мощных жлобов,
Меж криков ворон и кукушек,
Меж ясеней и меж дубов.
Летит мимо банков и банок,
Марающих пивом паркет,
Летит мимо всяких засранок,
(Сыщи-ка ты здесь туалет!)
Меж толи людей, толи чушек,
Меж звона и хрюка без слов,
Царь-колоколов и Царь-пушек,
Царь-вОров и просто царьков.
Летит мимо бывших заводов,
Впустивших торгующих в храм,
Летит меж бандитских разводов,
Где правит зарвавшийся Хам,
Летит меж Читлан и Пацаев,
И ими оПлюк-ченных стен,
Летит меж своих полицаев,
Где каждый четвёртый чечен,
Летит он под вой толерастов
Несущийся над мостовой,
Под вопли: «Пиастры! Пиастры!»…
Короче, смотри: «Том второй».
Но вот, наконец-то, и Соня, -
В зубах провода и запал.
Центральная сцена в вагоне:
Каков терроризма оскал!
Но крепок Ведмедьев -полковник,
Как правящей партии член.
Не стоек пред ним уголовник
Метрополитеновских стен.
Схватил он за талию Соню,
Чадру поцелуем прожёг,
И ринулось сердце к герою
Меж Сониных стиснутых ног.
Уста провода отпустили,
Запал полетел на бетон,
А горло воскликнуло: - Ты ли?!
Что был из винтовки сражён
Священною пулей джихада
На первой чеченской войне?
Оставивший с первого взгляда
Лишь сердце разбитое мне?
-О, да, моя снайпер-девица!
Ты видишь, как крепок мой род?
Такого и пуля боится,
Такого и штык не берёт!
Бросай же, Ибатова Соня,
Террор и джихад, - и зараз
Любовью с тобою в вагоне
Займёмся мы прямо сейчас!
Но взвыла душа ваххабитки:
-О, нет, искуситель, о нет!
Позора не имут шахидки,
Мне ж выпал к Аллаху билет!
Я бомбу к себе приковала,
Я страшною клятвой клялась!
О, нет, не покажется мало,
Тебе, оккупантская мразь!
Любовь не причина позору
В карающем сердце моём.
Сожгу я Содомо-Гоморру
Жестоким небесным огнём!
Познаете пламени ярость
Наставшего судного дня…
Постой, а куда подевалось?
Ведь было в зубах у меня?!
-Запал? По секрету, меж нами, -
Запал ничего не взорвёт.
Пока ты сверкала глазами,
Из бомбы я слил водород.
Не слышишь, как булькает жидко?
Так как же любовь поутру?
-О, горе! – вскричала шахидка,
Свою разрывая чадру.
-О, горе! Как я оплошала!
Кинжал, моё сердце пронзи…
Проклятие! Нет и кинжала?!
Ну, воры на этой Руси!
-Да ладно, - сказал ей Ведмедьев, -
К чему уж вот так голосить?
Давай-ка, со мною поедем,
Ведь женское дело, - любить.
Тебя я надёжно укрою
От бед, и от прочих потерь.
Такому крутому герою
Не с женщиной драться, поверь.
-Нет, как же… О, горе! А, впрочем…
А бомба? А цепь? И потом…
Куда волочёшь?! Между прочим,
Я замужем, знаешь о том?
-На бомбу не надо молиться,
Осталась, мол, скажем, с войны.
А цепь? Ну… Она пригодится.
А что же до званья жены,
Не здесь ли Содом и Гоморра?
Давай-ка проветрим умы.
Иль хочется вам прокурора,
Суда, а потом Колымы?
Примолкла Ибатова Соня,
Чего уж теперь говорить,
Коль стала добычей героя?
Вот, разве, потом, может быть?
И вот они едут обратно,
Брусчатка, - рессорная смерть,
Меж стен, никому не понятных,
Да и неохота смотреть.
Меж толп, от безделья распухших,
Меж труб, что давно не дымят,
Меж кладбищ, к живым равнодушных,
Меж замков, дворцов и оград.
Меж хижин Хрущёвской постройки,
Которым война суждена,
Меж скотской плебейской попойки
Упавшей до самого дна.
Меж памятников, жутких ростом,
Меж частных озёр и болот,
Меж небо коптящих погостов,
Где мёртвые-наоборот.
Меж улиц, асфальтово-серых,
Средь газом плюющих машин,
Меж офисов крупноразмерных…
Короче, смотри: « Том один».
-Приехали! Ну-ка, подружка,
Пойдём! И, ногу волоча,
Хромает она как старушка,
По улице цепью стуча.
-Куда же? Дворец! О, неплохо
Устроился бытом герой.
Похоже, здесь нету подвоха,
За ним, как за этой стеной,
Укроюсь на время, а дальше…
Ну, «дальше», оно не сейчас.
Ах, Ваня, скажу вам без фальши
Что вы впечатляете нас.
Но мне б хоть присесть на скамейку…
-Конечно. Сейчас пристегнут.
Эй, Лейла, Зухра и Зулейка!
У нас пополнение тут.
Встречайте сестрёнку шахидку,
Сидела в вагоне в метро.
А вы не знакомы, навскидку?
Ну что ж, познакомитесь, но!
Не трогать, не бить понапрасну!
На цепь, и пускай отдохнёт.
Нет, вы представляете сказку,
Что с собственной цепью придёт?
Эй, Соня, а что ты хотела?
Уж здесь тебе вправят мозги!
Гаремы, - серьёзное дело.
На цепь! И грубить не моги!
Оправишься скоро от шока.
Да что тут такого, скажи?
Не ты ль за обычай Востока
Сражалась в Кавказской глуши?
Короче, за нашу заботу
Ещё отработаешь, на…
А мне уж пора на работу,
До встречи, шестая жена!
Так годы идут за годами,
А Соня, эх, на… или, в пи…
В гареме Ведмедьева Вани
Сидит на железной цепи.
Не светит шахидам в России,
А спрос на шахидок всегда,
У нас генералы крутые,
И Ваня Ведмедьев, о, да!
Уже Генерал, - не разбойник,
А был ведь когда-то… Кем был?
Ах, да. Настоящий полковник,
Что деву с Востока любил.
Это сообщение отредактировал Genzerih - 05-05-2011 - 17:46
| QUOTE (tangu @ 04.05.2011 - время: 22:40) |
| Genzerih, огромное спасибо! |
Вам спасибо за внимание, ну и Быкову за источник вдохновения.
На горном плато Бермамыта,
Где скалы одетые в снег,
Маяча лицом неумытым,
Суровый сидит Кыдыр-бек.
А где-то в подвале сарая,
В наследном ауле его,
Томятся, судьбу проклиная,
Рабыни, их трое всего.
Сидят на цепи три девицы,
Верней, не девицы уже,
Одеты в унылые лица,
А прочее всё, - неглиже.
Чего же не весел, хозяин?
Винтовка, папаха без дыр,
Аул до конца не развален…
Чего не хватает, Кыдыр?
А где-то у гор Гиндукуша,
Откуда простёрся Афган,
Жуя прошлогоднюю грушу,
Суровый сидит Бен-Хасан.
В пещере его Тора-Боры,
Укрыты от вражеских глаз,
Сидят не бандиты, не воры,
А гурии, - восемь зараз.
В прозрачных шелках и хиджабах,
В цепочках на тонких ногах,
Поскольку оковы на бабах
Одобрил великий Аллах.
Гарема покой не нарушен,
Священен хозяина сан…
Быть может, невкусная груша?
Чего ж ты невесел, Хасан?
А там, за большим океаном,
На ложе из гибких лиан,
Скрипя неизмеренным станом,
Суровый лежит Дон-Хуан,
Керейро-Берейро-Морале,
Хереро-Береро-Бугор,
Которого в нашем централе
Знавали по кличке «Егор».
Не страшен под пальмовой крышей
Ему никакой Интерпол.
А пузо, - всех прочих повыше,
Как мяч, - хоть играйте в футбол.
Поют попугаи на ветках,
Хереровский слух веселят,
А рядом в бамбуковых клетках
Шестнадцать невольниц сидят.
Трепещут их юные души,
На спинах следы от бича,
Молчат, чтоб покой не нарушить
Хозяина и палача.
И трудятся наркокурьеры,
Задействовав множество стран,
На пользу Керейро-Берейры,
Чего ж ты грустишь, Дон-Хуан?
Так что же случилось такое?
И вот он, разведки доклад:
Всех рабовладельцев покоя
Лишил появившийся гад
По имени Вася Уродов.
Да чем же он так знаменит?
А тем, что у Васи в подвале
Пять тысяч невольниц сидит.
Блондинки, шатенки, брюнетки,
А даже и лысые есть.
И скромные есть, и нимфетки,
Ну, а уж минеток не счесть.
Кто в клетке сидит, кто в колодке,
Кто связанной в жутких узлах,
Кто голой, а есть и красотки,
Разряженные в пух и в прах.
В ошейниках, в стали, в резине,
В цепях, и ручных и ножных,
В оковах, несъёмных отныне,
И даже в ремнях упряжных.
Не счесть, всех, кто здесь обитает,
И Вася, невольниц любя,
Не Васей, уже ощущает, -
Крутым Василевсом себя.
Ему, Василевс-Базилевсу,
Подвластна подлунная твердь.
А что? Затвердевшему месту
Найдётся, во что упереть.
При наших-то тесных квартирах
Упрёшься не там, где хотел…
А, впрочем, ведь речь о Кыдырах,
Которых Уродов уел.
Завяли Кыдыры, Хуаны,
Хасаны и прочий народ.
Сидят они, завистью пьяны,
Стоптал их Уродов, урод!
Зациклились рабовладельцы
На ценностях средних веков.
Компьютерные неумельцы,
А Вася совсем не таков.
Да разве втолкуешь Хасанам,
Что зависть их просто смешна?
Что сплошь, виртуальным обманом
Наполнена наша страна?
Что только дебильный не знает:
Эдемский Уродовский сад
Свободно винчестер вмещает
На сто шестьдесят гигабайт?
А я, всё работой завален,
Но сильно свободу люблю.
Я всё ещё не виртуален
И скоро кого-то убью.
Коль я доживу до свободы,
(На пенсию выйду когда),
До вас доберусь я, уроды,
Уж вы трепещите тогда!
Пойду я «на Вы», зарубите
Себе на носу, иль на чём.
Срублю я на том Бермамыте
Кыдыра булатным мечом.
А в знойной пустыне Афгана,
Свою исполняя мечту,
Проткну я копьём Бен-Хасана
Сквозь прелую грушу во рту.
А в джунглях далёких Синая
Гиены поют: - ю-ю-ю!
Они-то заранее знают,
Что я Дон-Хуана убью.
Не стоит он стали, невинной
Ни в чьей благородной крови.
Его пришибу я дубиной,
Пусть лопнет, как все пузыри.
И пленниц пущу я на волю,
Душа возликует, когда
Их всех приведу за собою
На праздник Весны и Труда.
Вот именно, знаете сами,
Не нужно менял и линял,
А нужно чтоб кто-то трудами
Для пенсии фонд наполнял.
А вслед за свободой народов
Продолжу тот путь, что в груди.
-Попался, Василий Уродов?
Твоя череда, выходи!
Видали таких Базилевсов,
Видали ещё не таких.
С каких же начнём разновесов?
По кумполу, или под дых?
Кувалдой Же-Форса я сплющу,
А Пентиум-3 топором,
И выпущу пыльную душу
Хитачи с прогнившим нутром.
Припомню, забытый как вестерн,
Зубами удар о приклад
И вырву из Васи винчестер
На сто шестьдесят гигабайт.
Ну что, посинел, супер-пупер?
Пощады уже запросил?
Чего ж ты засёкся, компьютер?
Не бойся, ведь я пошутил.
Игорь Николаев V Tangu
Пусть вся ваниль раскрошится волною о причал,
Пусть насмерть укокошится кто с плётки не кончал,
Стыдливость узколобая летит себе до звезд -
И за любовь особую я поднимаю тост.
Выпьем за СМ!
Как блестят сейчас твои глаза.
Выпьем за СМ!
Пусть дрожит хрустальная слеза
Выпьем за СМ,
И уже других не надо тем.
Выпьем за СМ, родная,
Выпьем за СМ!
Прости меня за тот захлёст, что попу обжигал.
Прости меня за всю ту злость, что на тебе срывал.
И пусть на верхней челюсти сломал тебе я мост,
За извращения в любви я поднимаю тост.
Выпьем за СМ,
Нет, не за БД, не за ДС,
Просто - за СМ,
Остальное - это тёмный лес.
Выпьем за СМ,
Ты уже поправилась совсем!
Выпьем за СМ, родная,
Выпьем за СМ!
Романтическая сказка со счастливым концом
Где-то там, где гор крутые склоны
Поросли дурманною травой,
Где летают стаями драконы,
Досаждая местной ПВО,
Где в лесах живут единороги,
Где вода живая бьёт из скал,
Где-то там величественно-строгий
Замок зачарованный стоял.
Там, согласно древнему поверью,
В будни, с девяти и до пяти,
В мрачной башне за надёжной дверью
Девушка томилась взаперти.
Связаны изящные запястья,
Кляп во рту и ноги в кандалах,
Но она, как все, хотела счастья,
Доблестного рыцаря ждала.
Только вот ещё какая бяка:
Целый день на службе у дверей
Не ОМОН, не ЧОП и не собака –
Чудо-юдо-трёхголовый змей.
Так что все, кто ту легенду слышал,
В мрачный замок носа не суют:
Нынче рыцарь ищет что поближе,
Чтоб с приданым и без чудо-юд.
Но пришла пора поверью сбыться,
И однажды расступился лес:
В башне замка появился рыцарь,
Весь крутой, с мечом наперевес.
Змею он сказал довольно сухо:
«Я болтать напрасно не люблю.
Сам не уползёшь – получишь в ухо,
А потом башку тебе срублю».
Змей ответил правой головою:
«Вон куда зашла беседы нить!
Развелось тут, вашу мать, героев –
На работу страшно выходить».
«Ты в лесу руби сухие ветки, -
Средняя сказала голова, -
Потому как у животных редких
Тоже, знаешь, есть свои права!»
Третья голова вздохнула: «Хватит!
Мы какую замуж выдаём?
Пятую? Пойдём по сто накатим.
Разберутся как-нибудь вдвоём».
Змей уполз. А рыцарь двери выбил,
Преступил заветную черту:
Связанную девушку увидел
С кляпом, если помните, во рту.
Чёрный лифчик, трусики, чулочки –
Вот и весь бесхитростный наряд.
Истомилась вся, дошла до точки:
Ну когда ж её освободят?
Заглядевшись – только на минутку –
На её волнующий изгиб,
Возбудился рыцарь не на шутку,
Сам себя при этом удивив.
Даром много времени не тратя,
Не произнося ненужных слов,
Заключил он пленницу в объятья,
Даже не снимая кандалов.
И победный крик его раздался,
Эхом разлетелся между скал.
До утра дрожали стены замка,
До утра единорог не спал,
Прятались драконы по дубравам,
И живой ручей журчать не смел,
Только где-то в замке змей трёхглавый
Матерные песни хором пел.
А с утра защебетали птицы,
Солнца луч скользнул по-над листвой,
И покинул замок славный рыцарь,
Кандалы и кляп забрав с собой.
Девушку (ведь был он парень честный)
В тот же день повёл он под венец,
И теперь, насколько мне известно,
Счастлив боевой его КОНЕЦ.
(С) Тангу
Громадное количество людей
В постели любят тихо безобразить,
Но в свете неожиданных идей.
Вот парочка, привыкшая друг к другу,
Привычно мнёт постельное бельё:
Супруг ласкает нежную супругу,
Но думает совсем не про неё.
Воображает он, трудясь, как пчёлка,
Что он - белогвардейский офицер,
Она же - на допросе комсомолка
И ей к виску приставлен револьвер.
И он её насилует свирепо,
И плачет комсомолка, и кричит,
И юбка задралась на ней нелепо,
И грудь одна из кофточки торчит...
Супруга же сейчас воображает,
Сама своей порочности дивясь,
Что ей бандит кастетом угрожает
И требует, чтоб срочно отдалась.
Он - грубое животное, скотина,
Совсем не то, что муж ее, дохляк.
Поймал её на улице пустынной,
Заставил делать так, потом - вот так...
К нему спешат дружки его, бандюги,
И все подряд насилуют её...
Супруги, возбужденные супруги
Теперь куда активней мнут бельё...
Другая пара действует иначе -
Друг друга мажут краской золотой,
И друг за другом носятся по даче,
Сверкая необычной наготой.
Другая пара надевает маски
И в масках это делает. Они -
Как персонажи некой странной сказки,
Двойной галлюцинации сродни.
С изменчивой реальностью играя,
Вдвоём скучать в постели так смешно.
Фантазиям ведь нет конца и края,
Не зря воображенье нам дано.
Скажи подруге: "Нынче ты монашка,
А я - немой садовник, хорошо?
Ты без мужчин измучилась, бедняжка,
Ты знаешь - у садовника - большой...
Я сплю в траве, а ты ко мне подкралась,
Перекрестилась, юбки задрала..."
Примерно так. Но, впрочем - это малость,
Фантазиям подобным нет числа.
Твоя подруга может быть царицей,
Нимфеткой, гейшей, чудом красоты,
Дешёвой проституткой, светской львицей, -
Да, словом, всем, что хочешь видеть ты.
Взгляни в глаза подруге - как мерцают!
Так вот он, здесь, искомый идеал!
И в ней черты - о, чудо! - проступают
Всех женщин, о которых ты мечтал.
Ее улыбка - точно, без ошибки,
улыбка всех, в кого ты был влюблён...
Ты разгляди в единственной улыбке
Улыбки сотен женщин всех времён...
Я в твоих руках, как в колыбели,
Всё забуду, лишь прильну к груди,
И опять девчонкою несмелой
Буду повторять: не уходи,
Ну побудь со мной ещё немного,
Проведи рукой по волосам,
Посмотри так по-отцовски строго,
Прикоснись к искусанным губам
И почувствуй, как зайдётся сердце,
Словно от боязни высоты...
Никуда мне от тебя не деться,
Каждый лучик света - это ты.
Не бросай усталого ребёнка,
Без тебя увяну, как цветок,
Проведи меня по нитке тонкой,
Через край, что между нами лёг.
Унеси же от беды и муки,
Словно я - малышка, на руках,
Не могу я больше жить в разлуке,
Я растаю, как песок в часах.....
Ты разбудишь меня среди ночи,
Тихо скажешь:
- Хочу тебя очень…
И рукой осторожно коснешься,
А планета как будто качнется…
Я, из снов, выплывая навстречу,
Что-то нежное тихо отвечу.
И начнется ночное круженье,
И случится нагое сближенье!
... Может это фантазии ночи?
Ты мне шепчешь:
- Хочу тебя!
Очень!
........
Вот лежу на лавке, значит.
Без подушечки - тоска...
Ухо прямо воем плачет -
Отлежала на досках.
Я б уже чего поела...
Чай, уж пятый час идет.
А он все находит дело -
Порет, вяжет, воском льет.
Слюни с подбородка вытру -
Вместо члена - колбасу
Уже вижу. Не забыть бы -
Я тут не жую - сосу...
Пряча ночью труп остылый,
Он не чувствовал вины -
Мало ль что там приключилось.
Все ж табу соблюдены...
Баснь проста. Мораль у ней -
Сдохнешь - есть раз в восемь дней.
:)
++++++++++++
приёмная пылится, тускнеют инструменты,
вниманья ожидают напрасно пациенты,
напрасно бреют тело и и антисептик мажут,
предчувствуя, как строго им "раздевайтесь"скажут,
как их толкнут на ложе, ремнями туго стянут,
что "может, будет больно" привычно упомянут.
начнётся процедура и вот, нагое тело
подвергнут униженью, обследуя умело,
промоет без остатка отходы организма,
свисавшая со стойки безжалостная клизма.
в чувствительное место катетер толстый вставят,
и по прозрачной трубке безвольно стечь заставят
а если пациентам и правда станет больно,
мучительным моментом сорвётся стон невольно.
стекло негромко хлопнет, раздастся шорох ваты,
и скрип иглы наполнит спокойствием палаты...
безвольны станут члены, и твёрдую рукою,
введут иголки в вены, и простынёй укроют,
подопытное тело материей заправив,
обритую промежность, под лампою оставив.
войдет игла под кожу, проникнет глубже в тело,
резиновые пальцы на поршень давят смело
разбуженные нервы инфузия остудит-
как будто ничего меж ног у них не будет
а будет очень много, и больше чем обычно,
бесчувственные бёдра раскрыты неприлично,
под кожу гениталий их их раздувая споро,
по капельнице льются частицы физраствора
растянет ягодицы анальный расширитель,
и холодом разбавит страдания обитель.
по трубке вниз сбегает чреда хрустальных капель....
но не услышать видно звук каблучков о кафель
не будет операций - жестокая Богиня!
не жди манипуляций ни пенис ни вагина!
То, Что Обычно Прячут, Что часто извлекают,
и чем в минуты страсти в партнёра проникают...
тихонько уплывают фетишные желанья,
ведь нет им утешенья и нет им оправданья...
приёмная пылится, тускнеют инструменты,
напрасно ожидают вниманья пациенты....
+++++++++
Вечернее.
Отложи все заботы обычные,
До поры о проблемах забудь –
Сочини мне стихи тематичные,
Хоть немного, хоть сколько-нибудь.
Ты о разных пиши безобразиях:
Унижения, плётки замах…
Обожаю такие фантазии –
Только чтоб непременно в стихах!
Сочини мне стихи тематичные,
Взяв сюжет из интимнейших снов,
И пусть будут они неприличные,
С изобилием матерных слов.
Пусть твоё разрумянится личико –
Ты волнение это отметь!
Я и сам от стихов тематических
Как девчонка способен краснеть.
Это вам не стишата манерные,
Их не пишут в альбомы подруг.
Мы погасим торшер и, наверное,
Ты рискнёшь, почитаешь их вслух?
И, возможно, однажды практически
Мы с тобой перетащим в кровать
Кое-что из стихов тематических…
А сейчас – отправляемся...
спать.
Полянка.
Эх, замучил меня спозаранку
Пресловутый квартирный вопрос,
И нашли мы с подругой полянку,
Чтоб любовью заняться всерьёз.
Та полянка за гиблым болотом,
К ней по кочкам извилистый путь,
Чтоб туда никаким идиотам
Не взбрело бы на ум заглянуть.
Там ручей, чтоб попить и отмыться,
Там крапива высокой стеной,
А под ёлками можно укрыться
И в грозу, и в полуденный зной.
Не проехать туда на машине,
Не попрётся ж машинник пешком?
И пришли мы с мечтой об интиме
По болоту с большим рюкзаком.
Нас встречало туманное утро,
Местный климат довольно суров,
Эх, крутая была Кама-Сутра
Под свирепый налёт комаров.
Комары не кусают колодки,
Не грызут кандалов и цепей,
Комары напиваются с попки
И других прилежащих частей.
Потому, ни к вину, и ни к пиву
Не припав, для начала, без слов,
Мы ножами рубили крапиву,
Топорами секли комаров.
Затравили клещей хлорофосом,
Разогнали лягушек и змей,
Чтобы нашим интимным вопросам
Не мешал ни единый злодей.
Мы сюда не для лёгких щекоток
В рюкзаке притащили, ей-ей,
Двадцать пять килограммов колодок,
Тридцать пять килограммов цепей.
Эх, душа, оттянись на свободе!
Хорошо разгуляться порой
В кандалах на родимой природе
Жарким летом, и даже зимой.
Хорошо и в колодках размяться,
В смысле, скрючиться и поскрипеть,
Только чтоб никому не являться
На забавы на ваши глядеть.
Ну и что же? Легки на помине!
Замутить тематичный родник
Вдруг припёрся, пройдя по трясине,
Престарелый замшелый грибник.
Ох, ушедшего века осколки!
Им ведь даже плевать и на то,
Что подруга подвешена к ёлке,
Можно прямо сказать, без пальто.
Мы, конечно, метаться не стали,
Да и он, абсолютно без слов,
Удалился обратно в печали,
Не найдя промеж нами грибов.
Ну так что ж? Хоть осадок остался,
Не бросать же интимных утех?
Только вдруг на полянку примчался
Полубешенный пёс-пустобрех.
И откуда он только явился?
На болоте учуял следы?
Лаял, гавкал, рычал и бесился,
Нагло требуя нашей еды.
Я вообще-то не ссорюсь и с псами,
Но, с учётом текущих проблем,
Запустил я в него кандалами,
«Тематичный комплект номер семь».
И поверженный враг удалился,
Выгрызая блоху или вошь,
Понапрасну рычал он и злился, -
Против трёх килограмм не попрёшь.
Устранили и эту проблему
Под взаимный крутой поцелуй,
Но примчался, собаке на смену,
Ненормальный залётный ку-куй.
Кто не слышал кукушку лесную?
Но представьте, в какую тоску
Вгонит вас, в унисон к поцелую,
Четырёхчасовое «Ку-ку»!
Я, возможно, стерпел бы ку-куя,
Если б следом за ним не летал
Долбодятел с башкой вместо х…я,
И долбал, и долбал… Задолбал!
Забросал нас еловой корою,
Продолбил нам в колодках дыру,
Не желая, порою дневною,
Улетать ни в дупло, ни в нору.
Только мы своё черное дело
Продолжали, на зависть врагам.
О, как сладко железо звенело
Колотясь по рукам и ногам!
Всё казалось нам мало, да мало,
В ход подручный пошёл матерьял.
То берёза, согнувшись, стонала,
То кустарник, встопорщась, стонал.
И под те сладострастные стоны,
Под железа немолкнущий звон,
Появились из леса долдоны,
Первый, третий, четвёртый долдон.
Вознамерились лезть по болоту
В направлении наших трудов,
Но отбросило эту пехоту
Созерцанье стальных кандалов.
Уж не знаю, чего испугались?
Но долдоны, обратным путём,
Перебежками в чаще спасались,
Да, и ладно, спасибо на том.
Между тем, уж нахмурилась небо
В предвкушении мощной грозы.
Разве гроз опасаться нелепо,
Коль в железе верхи и низы?
С горизонта надвинулись тучи,
Раскатился удар громовой,
Состязаясь, что громче и круче,
Гром небесный, иль грохот цепной?
Но смешны нам напасти иные,
Не страшны ни ветра, ни грома.
Перепутались путы цепные
В воспалённом экстазе ума.
В кульминации неба и тверди,
В сочетанье любви и беды,
В оголтелом бессмертии смерти
И низвергнутой сверху воды.
И под грохот небесных разборок,
Струй дождя, атакующих твердь,
Появился медведь из-за ёлок,
Невесёлый, облезлый медведь.
Он, наверное, шёл на охоту,
А, быть может, завидовал нам.
Это круто, - бежать по болоту
В кандалах по рукам и ногам.
Ах, раскисшие мокрые кочки,
До сих пор вы мерещитесь мне.
Это вам не домашние ночки
В бесквартирной Российской стране.
Просто впиши ещё один заголовок.
А вообще, все молодцы. Понаписали кучу смешного и занимательного.
Это сообщение отредактировал Танука - 06-07-2011 - 10:58
Оттопырьте, люди, ухо:
Вот стихотворение!
У меня сегодня ДНЮХА -
То есть день рождения.
Нынче милого дружка
Приглашу я к ужину,
Он получит ремешка
Раз примерно с дюжину.
Я ещё ему скажу:
"Помни Таню милую!" -
А потом его свяжу
Да и изнасилую.
Если ж будет он бузить
И на волю рваться,
Мне придётся уступить
И ему отдаться.
Передам ему ремень,
Кляп, цепочку, наручи:
Дескать, мой сегодня день!
Где ж мои подарочки?
И, конечно, верю я:
Милый постарается.
Сможет сделать для меня
Всё, о чём мечтается.
| QUOTE (Fedorovich @ 07.07.2011 - время: 06:02) |
| Genzerih, однажды в одной газете была заметка, как ОМОН на верталёте освобождал в лесу жертву "маньяка", над которой он всячески издевался. Грибники вызвали. Оказывается, это был ты ... |
Обманула Вас жёлтая пресса, всё было не так. По закону жанра, грибники донесли от зависти, а маньяк, оказавшийся депутатом от фракции социально невменяемых изнасиловал ОМОН, а вертолёт забрал за моральный ущерб. Летел и пел:
"Я от дятла ушёл, от кукушки ушёл,
От собаки ушёл, и медведь не нашёл.
Не догонит нас никто, и,
Поимейте вы в виду, -
От продажных полицаев и подавно уйду"!
А Вы не очень-то верьте каждому рифмоплёту.
Это сообщение отредактировал Genzerih - 07-07-2011 - 15:19
| QUOTE (tangu @ 07.07.2011 - время: 10:59) |
| Нынче милого дружка Приглашу я к ужину, Он получит ремешка Раз примерно с дюжину. Передам ему ремень, Кляп, цепочку, наручи: Дескать, мой сегодня день! Где ж мои подарочки? |
Это что за ухажёр,
Что на день-рождению
Без подарка к вам припёр
Лишь по приглашению?
Верно, некому побить
Вашего приятеля?
Топором его рубить
Нету истязателя?
Раз Щекотка и Царапка
Праздновали праздничек
Он на ней отбил два тапка,
Вот такой проказничек.
А она его потом
Попилила пилочкой,
Изнасиловала ртом,
А ещё бутылочкой.
Привинтила на шуруп
И шампуром тыркала.
Дескать, милый, будешь труп,
Саблю я заныкала,
Ишь, припёрся, как всегда,
Без подарков, в тапочке!
Я вообще тебя тогда
Распилю на лавочке.
Помолчи, не говори,
А не то, последствия:
Раз, - затычка! Два и три!
Есть ещё отверстия?
Кран подаришь, все дела,
Пыл уравновешивать,
Чтобы я тебя могла
За ноги подвешивать.
Я ж хочу костюм надеть
С дырками на молниях.
Должен ты меня иметь
Вот в таких условиях.
Покажу тебе тогда
Красненькую лампочку,
Чтоб запомнил навсегда
Милую Царапочку!
А ещё подаришь мне
Остренькую щёточку
Чтобы за ухом чесать
Моего Щекоточку.
Это всё ещё фигня,
А вот, для приличию,
Сочинишь ты для меня
Оду стостраничную.
Не останется живой
Тот, кто дурью мается.
Догадался, дорогой,
Мне о чём мечтается?
Каменная стена,
Цепь недлинная…
От угла до окна
Вязь старинная
прутьев, что на окне
Решёткой частою.
На цепи, в глубине –
Я несчастная.
Я сижу у стены,
Обняв коленочки...
За стеною – шаги,
Это мелочи,
Ведь никто не войдёт
Ко мне в комнату -
Лишь Хозяин найдёт
Дверь укромную...
Он велел мне сидеть,
Ждать его шагов,
За окно не глядеть…
А сам – был таков…
И теперь – я одна…
Делать нечего...
Я рифмую слова.
Ждать – до вечера.
Солнце движется в окне
Неторопливое.
За окном, в глубине -
Я счастливая...
© Subina
Баю-баюшки-баю!
Не ложися на краю.
Придёт серенький волчок
И укусит за бочок.
Прилетит к тебе сорока
И куснёт с другого бока.
А за нею и сова -
Клюнет в попку раза два.
А потом прискачет зайчик,
Отгрызёт на ножке пальчик.
А потом придёт енот,
Тебе ротик раздерёт.
А затем придёт гиена,
Чтоб погрызть твоё колено.
А за нею - дикобраз,
Чтобы выковырять глаз.
Прибегут к тебе котятки
И порвут когтями пятки,
Ну а два больших кота -
То, что ниже живота.
Приползут к тебе удавы
Раздробить тебе суставы.
Прибегут бурундуки
Выдрать с пальцев ноготки.
А потом придёт лисичка,
Оторвёт тебе яичко.
И последним, наконец,
Придёт беленькй песец.
В общем, на фиг этот край!
Спи у стенки. Баю-бай!
Это сообщение отредактировал tangu - 18-07-2011 - 18:22
| QUOTE (tangu @ 18.07.2011 - время: 11:16) |
| Всегда считала эту колыбельную садистской. Решила придумать ей продолжение. Может ещё кто-то захочет поучаствовать? В общем, на фиг этот край! Спи у стенки. Баю-бай! |
А, вот лягу я на край!
Бай я, или же не бай?
Бай, - подобие арбуза,
У стены мешает пузо.
И пришёл ко мне волчок,
Я прижал ему стручок,
Ухватил за оба бока,
Тут, гляжу, летит сорока,
Целит прямо в байский глаз, -
То, что нужно мне как раз.
Птичке я подставил волка,
Клюй, родная белобока.
Только серенький волчок
Зализал себе бочок,
Как накинулась сова, -
Убежал живой едва.
Тут лихой примчался зай,
Чтоб напасть, крича «банзай»!
Принял что-то за морковку,
Но нарвался на винтовку.
Потому, уж коль ты бай,
Без обреза не бывай.
Коль посмел покой нарушить,
Кушай собственные уши,
А не то, - пиф-паф, расстрел!
Что тут делать? Зайчик съел.
Уши съел, как черемшу, -
Вешать не на что лапшу.
И на тяге реактивной
Вдаль умчался зай противный, -
Несварение желудка,
Это, дети, вам не шутка.
Как с крутых, высоких
Чёрный ворон налетал
Чтоб, напав в ночное время,
Проклевать у бая темя.
В тот же час и два кота,
Два больших разинув рта,
Подскочили до кровати
Чтобы бая покусати,
И столкнулися враги,
Ведь не видно же ни зги.
Каркнул ворон: «Nevermore…»!
И погиб, - такое горе.
Ну а злобные коты
Перьями набили рты,
И ушли, но тут удавы
Приползли не для забавы,
Не сухирики сушить,
А чтоб бая задушить.
А коварная лисичка
Заприметила яичко,
Но явился злой песец, -
И всей троице конец.
Что, и сказочка скончалась?
Нет, ещё и не начАлась,
Или же, не началАсь,
Потому что, тьфу, ты, в грязь!
Вдруг явился злой инспектор.
-Ах ты, гадкий вивисектор! –
Он на бая закричал,
И ногами застучал.
-Кто вот так животных мучит,
Тот немалый срок получит!
Что ни бай, - то новый хам!
Иль гарема мало вам,
Что у стеночки прижался?
Ну, на кой волчок вам сдался?
Надоело бить жену,
Так возьми ещё одну!
Хочешь, режь, а хочешь, ешь,
Отлупи, - себя потешь,
Это ж «тема», модно то,
А животных-то за что?!
Это, извините, край!
Будешь бит, хотя и бай!
Вот и крайним стал наш бай
Лишь за то, что лёг на край.
Далёкие как сон...
(А. Якушева).
Мой друг рисует горы,
Дожди и облака.
Люби, себе на горе,
Такого дурака,
Ведь рядом шумный город,
Кабак и казино,
А он рисует горы, -
Такое, вот, го… Но,
И в солнце, и в ненастье
Всё верит он, ага,
Что горы, - это счастье,
Вершины и снега.
А друг моей подруги
Рисует ей не то.
То «Лексус» для супруги,
То модное пальто.
И было бы всё гладко,
Да только, ох и ах,
Рисует он украдкой
Невольницу в цепях.
Рисует, что оплатит
Любую из затей,
Коль девушка заплатит
Бренчанием цепей.
И в море, и в пустыне
Всё слышать хочет он
Закованной рабыни
Железный перезвон.
Рисует ей ошейник,
Рисует модный кляп,
А сам-то ведь мошенник,
К тому же, косолап.
А мой рисует горы
И бродит по горам.
И не устроить ссоры
Пока он где-то там.
Уж лучше б, как подружку,
В цепях меня держал.
Эх, выпить, разве, кружку,
За то, что он нахал?
В горах кому ты нужен?
Там дождь как барабан,
Там скушают твой ужин
Медведь, или баран.
Там камень стукнет в спину,
Там, щуря глаз, прильнёт
Чеченец к карабину
И мушку наведёт.
А друг подруги в горы
Не верит, вот ведь гад,
Он верит в помидоры,
Которыми богат,
Которыми торгует
Уже который год,
А после всё рисует
Дурацкий огород,
Где голые рабыни
Мотыгами стучат,
В капусте и в малине
Оковами бренчат.
Эх, жаль, что невозможно
Обоих тех друзей
Сложить, и осторожно,
Разрезать, мне и ей.
Не в «Лексусе», в «Тойоте»
Согласна я сидеть,
А уж тогда извольте
Ошейник мне надеть.
Малюсенький, - на пальчик,
С цепочкой золотой,
И стану я, мой зайчик,
Рабынею крутой.
Мы в горы ездить будем
На собственном авто,
Как все другие люди.
Хочу себе пальто!
И дачу, но, без споров,
Не ту, где, бред и страх,
Рабыни помидоров
Запутались в цепях.
Хочу… Большую ложку!
Но счастья не достичь, -
Подружкин, - псих немножко,
А мой, - так вовсе, бич.
И где найти такого,
Чтоб без цепочных мук,
Без сраных помидоров,
Попал под мой каблук?
Нормального мужчину,
Чтоб не глядел в тоске
На снежную вершину
В далёком далеке,
Где падают лавины,
На тропы дураков,
Где скованы вершины
Цепями облаков.
Это сообщение отредактировал Genzerih - 26-07-2011 - 14:44
Буквально два слова на тему на эту…
Есть женщины… да уж, сей стих популярный,
Способен продолжить и трезвый, и пьяный,
И можно болтать себе, сколько позволишь,
Ума-то не надо, умишко всего-лишь.
Есть женщины…, нет, не полезу в бутылку,
Читайте-ка лучше исходную ссылку,
А мне повторяться-то нету резона,
Я о расширении диапазона:
Есть женщины - дятлы, и женщины - сойки,
Есть женщины - апологеты попойки,
Есть женщины – латекс, и женщины - плётки,
Есть дамы - царапки, и дамы – щекотки,
Есть женщины – впадины, женщины – выступ,
Есть женщины, - взяли-мужчину-на-приступ,
Есть попросту женщины – знойные ночки,
Есть женщины – бегать-на-шейной-цепочке,
Есть дамы - затычки, и дамы с затычкой,
Есть дамы – поджечь-вашу-задницу-спичкой,
Есть женщины – сбруе-уздечко-тележки,
Любительницы запряжённой пробежки,
А есть и коляско-хлысто-погонялки,
Чтоб ездить на них с применением палки.
Есть женщины – пилки, и дамы – опилки,
Есть женщины – как-до-такого-до-жилки!
Есть дамы – кричалки, от-боли-вопилки,
Есть право-качалки, есть дамы - лупилки,
Училки, мучилки, суставо-крутилки,
До-смерти-мочилки и в-ванне-топилки.
А есть сковородки и женщины – скалки,
Душе-вынималки, кармано-сосалки,
Есть женщины просто верёвко-связалки,
А есть кандалами-себя-заковалки,
Есть кляпо-мычалки, цепями-бренчалки,
А есть головами-о-стенку-стучалки.
А если у дамы финансы повыше,
И дама имеет не слабые крыши,
То можно быть дамою – рабовладелкой,
В-колодки-рабынь-забивалко-умелкой,
В-железных-ошейниках-девок-держалкой,
По дому-гонялкой, друзьям-продавалкой,
На цепи-сажалкой и кнуто-пугалкой,
Себя-Госпожой-повелеть-называлкой.
А можно быть женщиной – в-клетке-сиделкой,
Иль знойною дамой – от-пытки-балделкой,
Иль женщиной – в-тёмном-подвале-забылкой,
Иль женщиной – в-ящике-крышко-закрылкой,
Гвоздями-забилкой, в канаво-зарылкой,
Иль – в-бочко-забито-по-морю-уплылкой.
Есть дамы – волчицы, и дамы – овечки,
Есть дамы – башкою-ударившись-с-печки,
Есть дамы - продетые-в-носик-колечки,
А есть просто - голые-попы-для-сечки.
Есть дамы – давалки, и дамы - не-дам-ки,
Есть женщины – выбьюсь-из-пешки-я-в-дамки!
Есть женщины – птички, и женщины – мяу!
Есть страшные женщины – гав-гау-гау!
А тот, кто стихами бумагу марает,
Он знает, которую лично желает?
А я эгоист, и махров в том отменно,
Все мысли мои о себе, непременно.
Ссылаясь на эту больную причину,
Ищу в себе женщину - …
В смысле, мужчину.
ПОМОГИТЕ!
(Открытое письмо)
Ночью снится мне минет –
Утром пися влажная.
Я больная или нет?
Разберитесь, граждане!
Чай, живём мы не в лесу,
Пусть рассудят многие:
Что во сне я х** сосу –
Это патология?
Может, я схожу с ума?
Может, просто сглазили?
Не могу понять сама
Я свои фантазии.
Отчего не снятся мне
Гор вершины белые?
Что ни ночь – опять минет
Я кому-то делаю.
Помогите мне, народ,
Господа, товарищи!
Может, мне занять мой рот
Чем-то замещающим?
Может, мне погрызть морковь
На высокой скорости,
Чтоб не снился ночью вновь
Х** в ротόвой полости?
Кто-то знает или нет,
Как же это лечится?
Умоляю дать совет!
Буду ждать.
Минетчица.
(С) Тангу
Можете удивляться, но ни премий, ни заказов не получала... Вообще как-то поэзия не приносит никаких материальных благ - уж и не знаю, почему...
